Золотой ключик или приключения Буратино. Часть 5 - Аудиокнига в кармане, Юрий Григорьев

Говорящий Сверчок дает Буратино мудрый совет.

Прибежав в каморку под лестницей, Буратино шлепнулся на пол около ножки стула.

— Чего бы еще такое придумать?

Не нужно забывать, что Буратино шел всего первый день от рождения.

Мысли у него были маленькие-маленькие, коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые.

В это время послышалось:

— Крри-кри, крри-кри, крри-кри.

Буратино завертел головой, оглядывая каморку.

— Эй, кто здесь?

— Здесь я, — крри-кри.

Буратино увидел существо, немного похожее на таракана, но с головой, как у кузнечика.

Оно сидело на стене над очагом и тихо потрескивало, — крри-кри, — глядело выпуклыми, как из стекла, радужными глазами, шевелило усиками.

— Эй, ты кто такой?

— Я — Говорящий Сверчок, — ответило существо, — живу в этой комнате больше ста лет.

— Здесь я хозяин, убирайся отсюда.

— Хорошо, я уйду, хотя мне грустно покидать комнату, где я прожил сто лет, — ответил Говорящий Сверчок, — но, прежде чем я уйду, выслушай полезный совет.

— Очень мне нужны советы старого сверчка.

— Ах, Буратино, Буратино, — проговорил сверчок, — брось баловство, слушайся Карло, без дела не убегай из дома и завтра начни ходить в школу.

Вот мой совет.

Иначе тебя ждут ужасные опасности и страшные приключения.

За твою жизнь я не дам и дохлой сухой мухи.

— Почему?

— спросил Буратино.

— А вот ты увидишь — почему, — ответил Говорящий Сверчок.

— Ах ты, столетняя букашка-таракашка!

— крикнул Буратино.

— Больше всего на свете я люблю страшные приключения.

Завтра чуть свет убегу из дома — лазить по заборам, разорять птичьи гнезда, дразнить мальчишек, таскать за хвосты собак и кошек.

Я еще не то придумаю!

— Жаль мне тебя, жаль, Буратино, прольешь ты горькие слезы.

— Почему?

— опять спросил Буратино.

— Потому, что у тебя глупая деревянная голова.

Тогда Буратино вскочил на стул, со стула на стол, схватил молоток и запустил его в голову Говорящему Сверчку.

Старый умный сверчок тяжело вздохнул, пошевелил усами и уполз за очаг, — навсегда из этой комнаты.